Владислав Есипенко – бывший бизнесмен из Кривого Рога, четыре года работал в аннексированном Крыму, снимая видеоматериалы для Крым.Реалии. За это российские спецслужбы обвинили фрилансера в «шпионаже», он провел четыре с половиной года в российском заключении. Правозащитные организации признали Владислава Есипенко политическим заключенным. Несмотря на многочисленные международные акции в поддержку журналиста-фрилансера, ему удалось выйти на свободу лишь отбыв весь срок заключения. О том, что ему пришлось пережить за это время – от задержания сотрудниками ФСБ, пыток и «аудиенций» в спецслужбах до спасения и возвращения домой Владислав Есипенко рассказывает Крым.Реалии.

Однажды с редакцией Крым.Реалии связался неизвестный человек. Он заявил, что читает наш сайт и желает сотрудничать, в том числе, с поездками в аннексированный РФ Крым. Такое предложение выглядело странным, учитывая что журналистская деятельность на Крымском полуострове рискована из-за репрессивных практик российских спецслужб и силовиков. Тем не менее этот человек настаивал, что для него эта работа важна, так как сам он вынужден был покинуть Крым из-за российской аннексии 2014 года.

Так началось сотрудничество Крым.Реалии с Владиславом Есипенко – бывшим бизнесменом, которого несогласие с российской агрессией привело в журналистику, а затем – в российское заключение.

За все годы нахождения журналиста в российских застенках его имя звучало на всех авторитетных международных площадках. Правозащитники и руководство Радио Свободная Европа (RFE/RL) неоднократно называли его дело политически мотивированным и призывали РФ освободить его.

Уголовное преследование Владислава Есипенко в Крыму стало одной из многих историй, в которых звучат заявления о пытках в ФСБ, избиениях, угрозах убийством и применении электротока в застенках российских силовиков.

Обо всем этом Владислав Есипенко рассказывает Крым.Реалии уже после освобождения из Керченской колонии и возвращения на материковую часть Украины.

«Предупреждали, что на свободу живым не выйду»

После того, как срок заключения Владислава Есипенко в Керченской колонии подошел к концу, он ожидал нового срока. Готовился к тому, что сотрудники ФСБ снова отправят его в СИЗО или другое место, поскольку знал о подобных историях.

«Во время следственных действий меня конкретно предупредили сотрудники ФСБ о том, что я на свободу живым не выйду. Меня вызывали на беседы в ФСБ, спрашивали, как дальше, кем хочу быть. Я понимаю, что так происходило кураторство – они контролировали мою отсидку. Сотрудники ФСИН говорили, что мной интересуются сотрудники ФСБ. И когда я выходил, сотрудник ФСБ со мной беседовал. Очень мало людей выходило именно по подобным статьям, чтобы им дальше не предъявляли какой-то срок», – говорит Владислав Есипенко.

Волновалась по этому поводу и семья журналиста. Но негативный сценарий не случился. После выхода из Керченской колонии журналиста в Крыму сопровождал его адвокат. Вместе они выехали в направлении российского Адлера. Это был первый пункт долгого возвращения Владислава Есипенко на материковую часть Украины в условиях полномасштабного военного вторжения РФ.

«Первое, что я увидел после выхода на свободу, это Крымский мост. Мы переезжали его и была угроза, что периодически его перекрывают. Мы какое-то время ждали, когда можно будет проехать. Я проезжал там раньше как журналист. Сейчас это действительно такое хорошо укрепленное сооружение. Стоят боновые заграждения, какие-то металлические конструкции, чтобы все эти катера (надводные дроны ВСУ – КР) не прорвались туда», – говорит Владислав Есипенко.

Из Адлера экс-политузник самолетом вылетел в Ереван (Армения), а затем – в Прагу (Чехия), где его ждали семья и коллеги из RFE/RL. Вскоре Владислав Есипенко приехал в Киев.

«Эмоции били через край. Я понимал, что вот, наверное, теперь я свободен, все закончилось. Это, наверное, самое лучшее, когда испытываешь второе рождение. У меня три эмоции были. Первая – когда мы взлетели. Вторая эмоция – когда в Праге встретился со своей семьей. И третья – когда мы вышли с Володей Притулой (Владимир Притула – шеф-редактор проекта Крым.Реалии) и коллегами из железнодорожного вокзала в Киеве. Я увидел этот город, это движение, суету. И как будто накрыло волной теплоты. Понимаешь, что ты дома», – вспоминает он.

«Остановили, положили лицом в пол»

До задержания и ареста Владиславу Есипенко удавалось четыре года быть репортером в Крыму. Когда журналист приезжал на Крымский полуостров, останавливался у крымчанки, активистки бывшего Украинского культурного центра Елизаветы Павленко.

«Мы с ней познакомились через Фейсбук и как-то подружились. Тем более у нее родители похоронены в Кривом Роге, где я живу. По ее просьбе я ухаживал за их могилами. И она пригласила меня в гости в Алушту. Поэтому я уже приезжал, можно сказать, к другу», – вспоминает журналист.

Владислав Есипенко перестал выходить на связь после того, как посетил акцию возложения цветов к памятнику Тарасу Шевченко в Симферополе 9 марта 2021 года. Участники акции попали в кадр оперативной съемки российских силовиков. Когда Владислав Есипенко и Елизавета Павленко возвращались в Алушту, их автомобиль остановили на Ангарском перевале сотрудники российской ГАИ.

«Остановил работник ГАИ якобы для проверки документов. Я вышел, показал документы, Елизавета сидела на пассажирском кресле. И в этот момент подъехал автобус сотрудников ФСБ. Положили меня лицом в пол. Елизавету сразу отвели, я ее не видел. Но после узнал, что определенное моральное воздействие на нее было. Просто люди пришли и перевернули ей всю квартиру», – говорит журналист.

Елизавета Павленко об этом публично не заявляла. Российские силовики официально сообщали только о задержании Владислава Есипенко и не упоминали о каких-либо действиях в отношении Елизаветы Павленко.

На момент задержания у Владислава Есипенко, по его словам, при себе был нож. Он утверждает, что носил его всегда «для удобства».

Наличие гранаты в автомобиле, в перевозке которой его обвинили российские силовики, журналист отрицает.

Его защита заявляла о наличии множества нюансов, указывавших на сомнительность обвинений. Даже российская экспертиза не нашла отпечатков пальцев Владислава Есипенко на гранате, якобы «выявленной» в его автомобиле.

Во время суда показания свидетелей по этому поводу тоже расходились.

«Одни говорили, что увидели ее (гранату) на сидении, вторые говорили, что в бардачке и так далее. Специальный был даже следственный эксперимент, в результате которого эта граната не влезла в маленький бардачок моей машины. Тем более она была еще с чехлом, то есть по определению не влезала в этот бардачок», – вспоминает журналист.

«Завезли в подвал и пускали через меня ток»

После «выявления» гранаты российские силовики посадили Владислава Есипенко в свой автобус и везли в неизвестном направлении около часа, говорит он.

«Одели мне наушники черные, чтобы я не слышал, о чем они говорят, и черные очки, как мотоциклетные, через которые ничего не было видно. Дальше меня взяли под руки и завели в подвал какой-то. Я это понял, потому что мы спускались вниз по ступенькам. Дальше сразу же меня раздели и держали несколько человек. Положили на пол. Я говорю: «Что вы творите?!». Молча, все абсолютно молча делается. Дальше мне надевают какую-то проволоку на уши и пускают ток. Это был шок, я не знал, как реагировать на это. Была дикая боль. Это продолжалось, может быть, минуты три, может, пять. То есть, просто пускали через меня ток», – утверждает журналист.

После этого были избиения ногами, говорит он. При этом силовики ничего не требовали и не объясняли мотивов своих действий.

Журналист предполагает, что таким образом они пытались «сломать его волю» и убедить в «серьезности своих намерений».

После физических истязаний Владислава Есипенко посадили на стул и начали расспрашивать «об именах, явках и паролях», обвиняя его в том, что он – «украинский шпион». Объяснениям, что он журналист-фрилансер и снимает для YouTube-канала, не верили, поэтому снова били и пытали током, утверждает он.

Чтобы прекратить эти истязания, журналист подписал документы с «признанием», которые ему дали российские силовики. Говорит, что в тот момент «готов был сознаться в убийстве Кеннеди, лишь бы выжить».

Об этих пытках Владислав Есипенко заявил в подконтрольном России крымском суде, который рассматривал его дело. После этого его повторно возили «на подвал», говорит он.

В случае повторных пыток журналист планировал «сделать себе рассечение об дверной косяк или угол», чтобы обильное кровотечение привлекло внимание силовиков, которым «нужно будет в СИЗО объяснять, что произошло». Но на этот раз обошлось только психологическим давлением.

«Был мат-перемат, говорили, что одного из них из-за меня в Москву вызвали. Говорили, что я – пыль под ногами и они меня растопчут, что я не доживу до суда, что у меня даже лагеря не будет, я просто исчезну. Объясняли, что у меня единственный шанс выжить и выйти из тюрьмы – это сотрудничество с ними», – вспоминает Владислав Есипенко.

«Вы – Есипенко? Вас уже ищут везде»

Долгое время после задержания к Владиславу Есипенко не допускали независимых адвокатов. В крымском главке ФСБ ему предоставили государственного защитника – крымского адвоката Виолетту Синеглазову.

Она не зафиксировала в протоколе следов насилия на теле Владислава Есипенко, о которых он ей заявил. Адвокат рекомендовала пойти на сделку со следствием, признать вину и дать признательные показания, «потому что так получится раньше выйти и будут лучшие условия содержания», заявляла ранее Крым.Реалии супруга журналиста Екатерина Есипенко.

Виолетта Синеглазова публично не упоминает о своем сотрудничестве с крымскими следственными органами. Однако дело Владислава Есипенко – не единственное, в котором она принимала участие как государственный защитник и склоняла подзащитных к признанию вины, утверждают в Крымской правозащитной группе.

Крым.Реалии ранее пытались связаться с Виолеттой Синеглазовой, но она на наш запрос не ответила.

Владислав Есипенко утверждает, что не желал идти на сделку со следствием и просил другого защитника, но следователь «под угрозами повторного отправления на подвал» заставил его подписать письменный документ об отказе от независимых адвокатов.

Ситуацию изменил случай, когда в СИЗО журналиста привели в помещение, где находились фигуранты крымских экстремистских дел и дел «Хизб ут-Тахрир».

«Я начал искать возможность с кем-то связаться и сообщить о себе. Там была адвокат, которая приехала к кому-то из крымских татар. Я сейчас не могу назвать ее фамилию [ по данным Крым.Реалии это была Сафие Шабанова]. Я подошел к ней сказал: «Вы не могли бы как-то передать информацию? Я – такой-то, такой-то». Она говорит: «Так это вы – Есипенко? Вас уже ищут везде – и ваша супруга, и адвокаты. Очень хорошо, что вы нашлись». И на следующий день приехал адвокат Тарас Омельченко. И я написал заявление о том, что отказываюсь от адвоката Синеглазовой и хочу, чтобы моими адвокатами были Тарас Омельченко, Эмиль Курбединов и Алексей Ладин (адвокаты, которые долгое время защищали политузников в Крыму – КР)», – рассказывает Владислав Есипенко.

Независимые адвокаты смогли зафиксировать наличие следов от пыток на теле Владислава Еспенко и защищали его на протяжении всего судебного процесса.

Чай с генералом ФСБ и кофе с полковником СБУ

Журналист вспоминает, как после задержания сотрудники ФСБ водили его на встречу с «генералом ФСБ Михайлюком», который принимал его с чаем и конфетами.

«Мне почему-то, запомнилось, что он похож был на Путина. И он четко интонации Путина передавал. Такое ощущение, что это его двоюродный брат. Он на товарищеской ноте начал диалог. Мол, не обессудьте: то, что с вами произошло, поверьте, мы не хотели этого. И такую фразу упомянул, что сам «через это тоже проходил». Далее он с прищуром путинским сказал, чтобы я дал в любом случае признательные показания, а потом мне дадут максимум три года. Полтора года нужно будет посидеть в тюрьме и потом меня отпустят по УДО (условно-досрочное освобождение – КР). Я понимал, что, наверное, меня привезли показать ему, что поймали «сотрудника спецслужб», который работает на Радио Свобода. Мне в тот момент абсолютно было неинтересно, что он говорит. Потому что я для себя определил, как буду действовать. На столе у него стояла вазочка с конфетами. Мне важно было в конце разговора взять эти конфеты и принести в камеру – угостить моих друзей», – рассказывает Владислав Есипенко.

Разговор, по его словам, продолжался около 15 минут. Затем генерал удалился.
Через неделю после задержания Владислава Есипенко на подконтрольном российским властям крымском телевидении показали его «интервью» главреду телеканала «Крым-24», советнику российского главы Крыма Олегу Крючкову. В нем журналист называет себя «сотрудником украинских спецслужб», а своим куратором – полковника СБУ Виктора Кравчука.

Это интервью, по словам Владислава Есипенко, было инициировано следователем, вопросы и ответы подготовили сотрудники ФСБ, а Олег Крючков «был человеком, которому сказали, как попугаю, поговорить и своим лицом поторговать».

Олег Крючков публично не заявлял, что встречался с Владиславом Есипенко по заданию ФСБ. На «Крым 24» утверждают, что «телеканал написал запрос и получил возможность поговорить с Есипенко».

Такое внимание к себе со стороны крымских СМИ журналист считает попыткой российских спецслужб якобы «показать всему миру, что сотрудники Радио Свобода и Крым.Реалии параллельно работают шпионами».

Владислав Есипенко утверждает, что никогда не работал на украинские спецслужбы и не получал таких предложений. Виктора Кравчука он называет «своим приятелем», с которым у них «были достаточно нормальные тесные отношения» и совместные походы «на кофе». С его помощью, по словам Владислава Есипенко, он планировал снять материал о криминальном прошлом российского главы Крыма Сергея Аксенова, в котором его обвинял покойный генерал МВД Украины Геннадий Москаль.

По словам Владислава Есипенко, у него есть множество контактов с украинскими силовиками, включая сотрудников СБУ и МВД, которые появились еще с 90-х годов, когда он занимался операциями с недвижимостью.

«Медийность дала возможность не погибнуть»

Изначально ФСБ РФ объявило, что Владислав Есипенко обвинен в сборе информации «в интересах спецслужб Украины» и «хранении боеприпасов». Ему вменяли, в частности, «осуществление фото- и видеофиксации местности, объектов жизнеобеспечения и мест массового пребывания людей на территории Крыма».

Но в суде из всех обвинений осталась только перевозка боеприпасов.
Подконтрольный России Симферопольский районный суд осудил его на шесть лет лишения свободы и назначил штраф в 110 тысяч рублей.

Владислав Еспенко вину не признал и оспаривал приговор. Подконтрольный Москве Верховный суд Крыма смягчил его до пяти лет лишения свободы со штрафом. После этого он был отправлен в Керченскую колонию, где отбывал наказание.

Несмотря на то, что в ФСБ публично обвинили Владислава Есипенко в «шпионаже», до суда это обвинение не дошло. Ключевое значение в этом сыграла публичность вокруг его дела, считает журналист.

«Медийность сыграла свою роль. В данном случае в ФСБ понимали, что будет внимание не только украинской общественности, но и мировой. И в этом случае им будет сложно доказывать. Поэтому они пошли по пути наименьшего сопротивления – оставили только гранату. Я понимаю, что я заехал в СИЗО уже как медийное лицо. Руководство СИЗО говорило, что обо мне пишут», – говорит он.

Медийность, по мнению Владислава Есипенко, «дает возможность не погибнуть», потому что сдерживает руководство и сотрудников ФСБ от «каких-то кардинальных шагов».

Благодаря публичности вокруг этого дела, уверен Владислав Есипенко, российские спецслужбы не решились вербовать его, хотя и предлагали сотрудничать за деньги.
Когда Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, в Керченской колонии, где находился Владислав Есипенко, начали вербовать заключенных на войну. Однажды на такое «собеседование» пригласили и его. Но когда он назвал свою фамилию, с ним, как он утверждает, сразу же попрощались.